МОСКВА, 2 марта. / ТАСС/. Евгений Водолазкин назвал текст для акции “Тотальный диктант” “Волшебный фонарь”, а темой выбрал художественную зарисовку быта России начала 20-го века. Об этом рассказал писатель на пресс-конференции в ТАСС.
Автор признался, что в предыдущие годы сам не пробовал написать диктант, но надеется, что справился бы неплохо, хотя “некоторый трепет испытывает”.
“Мне предложено было дать либо публицистический, либо художественный текст. Публицистический мне показалось давать неуместным, я никого не хотел поучать. Я просто дал картинку России дореволюционной и назвал три фрагмента текста “Волшебный фонарь” – это было такое приспособление, что-то вроде позднейшего фильмоскопа. Я решил дать картинку в словах”, – рассказал Водолазкин.
По его словам, в тексте описывается быт и реалии начала 20-го века. ” Примерно это тот год, с которым все советское время сравнивали успехи советской власти: по сравнению с 1913-м годом то-то и то-то выросло во столько то раз. Это было самое потрясающее время в истории России – Серебряный век, замечательное время, которое мне очень нравится”, – отметил Водолазкин.
Он пояснил, что в тексте не будет анахронизмов, как в его романе “Лавр”.
“Я человеколюбив по натуре, может быть редко употребимые слова будут, но не ужасные, того, что в “Лавре”, такого не будет. Организаторы про первоначальный вариант сказали, что его нужно немножко усложнить, что мы совместно и сделали. Так что, если кому-то этот текст покажется сложным, то это не моя вина”, – отметил собеседник агентства.
Петербургский писатель Евгений Водолазкин – автор романа “Лавр”, ставшего бестселлером и получившего высокую оценку литературных критиков. Именно это произведение принесло писателю и литературоведу, специалисту по древнерусской литературе престижные премии “Большая книга” и “Ясная Поляна” в 2013 году.
70 площадок в Москве
Около 70 площадок планируется в этом году организовать в Москве для проведения акции “Тотальный диктант”, в ходе которой каждый сможет проверить свои знания русского языка. Об этом сообщила на пресс-конференции в ТАСС руководитель проекта Ольга Ребковец. “В прошлом году было 15”, – добавила она.
Основными площадками для проведения акции по традиции станут столичные вузы.
К “Тотальному диктанту” будут готовить в 85 городах
Число городов, в которых организованы курсы по подготовке к “Тотальному диктанту”, планируется увеличить до 85. Об этом сообщил на пресс-конференции в ТАСС сооснователь “Тотального диктанта” Егор Заикин.
“Курсы уже сегодня проходят в 65 городах России, в ближайшие пару недель присоединятся еще около 20 городов”, – отметил Заикин.
Занятия на курсах проводятся раз в неделю, и по подсчетам организаторов, за прошлую неделю слушателями курсов в одном городе стали три тысячи человек. ” Люди добровольно и абсолютно бесплатно приходят повысить уровень своей грамотности, повторить правила, тем самым подготовить себя к “Тотальному диктанту”, – заключил сооснователь акции.
Всего по всему миру, по словам руководителя проекта Ольги Ребковец, диктант будут писать более чем в 350 городах. ” Из них 100 городов – зарубежных. Еще около 100 городов находятся пока “в подвешенном состоянии” у координаторов. Они отправили заявки, и если их устроят условия, на которых мы работаем – нужно организовать площадки и выделить проверяющих – то они также будут участвовать”, – отметила Ребковец.
В прошлом году к акции присоединились Московская высшая школа социальных и экономических наук, Московский государственный университет экономики, статистики и информатики, МГУ имени Ломоносова, Российский университет дружбы народов.
“Тотальный диктант” – ежегодная образовательная акция, призванная привлечь внимание к вопросам грамотности и развить культуру грамотного письма. Суть акции – добровольный бесплатный диктант для всех желающих, который проходит одновременно в десятках городов России и мира (с поправкой на часовые пояса). Авторами “Тотального диктанта” в разные годы были писатели Дина Рубина, Захар Прилепин, Алексей Иванов, Дмитрий Быков.
В 2015 году акция пройдет 18 апреля.
Дальневосточный федеральный округ
Приволжский федеральный округ
Северо-Западный федеральный округ
Северо-Кавказский федеральный округ
Сибирский федеральный округ
Уральский федеральный округ
Центральный федеральный округ
Южный федеральный округ
Еврейская автономная область
Республика Саха (Якутия)
Северная Осетия – Алания
Ханты-Мансийский автономный округ
Чукотский Автономный Округ
Ямало-Ненецкий автономный округ
О быте дореволюционной России написали участники акции “Тотальный диктант”
МОСКВА, 18 апреля. / Корр. Т АСС Виктория Еремина/. О быте дореволюционной России начала XX века написали в субботу участники ежегодной акции “Тотальный диктант”. Одной из столичных площадок проведения диктанта стала Российская государственная библиотека (РГБ) “Дом Пашкова”.
Зачитывать текст в Москве начали с часовым опозданием, так как в Новосибирске случился аншлаг с желающими, по причине чего произошла задержка и на столичных площадках.
Перед началом диктанта всем участникам акции пожелала удачи заместитель генерального директора РГБ Людмила Тихонова. ” Желаю всем пишущим успеха и написать диктант на “отлично”. Главное не волноваться”, – сказала она.
Тихонова посетовала на то, что сегодня в эру интернета грамотность не столь актуальна. ” Сегодня мы предоставляем возможность на нашей площадке проверить свои знания русского языка и надеемся, что вскоре грамотные люди станут снова востребованы”, – подчеркнула она.
Желающих проверить свою грамотность в “Доме Пашкова” собралось достаточно. Как сообщили корр. Т АСС координаторы площадки, для участия в акции официально зарегистрировалось порядка 200 человек. Текст диктанта зачитал известный российский телеведущий и писатель Владимир Познер.
Автором текста стал Евгений Водолазкин
В этом году автором диктанта стал писатель и литературовед, специалист по древнерусской литературе Евгений Водолазкин, полюбившийся многим по книге “Лавр”. Книга стала бестселлером и получила высокую оценку литературных критиков. Именно это произведение принесло ему престижные премии “Большая книга” и “Ясная Поляна” в 2013 году.
Текст диктанта “Волшебный фонарь” состоит из трех частей: первую уже написали на Дальнем Востоке, вторую часть – в Сибири, а третья часть под названием “Невский” досталась москвичам.
Прочтение третьей части Познер начал с признания, сказав, что очень волнуется, так как до конца не осознавал, какая это большая ответственность. ” Когда мне предложили поучаствовать в этой инициативе, сначала стало любопытно. Я не осознавал, насколько это волнительно, я никогда не читал диктанты, только писал тексты. Поэтому не судите строго, ведь это не мой жанр”, – сказал телеведущий.
Как писали диктант
Диктант писали по школьной традиции: сначала каждое предложение прочитывалось полностью, затем записывалось предложение по частям, после чего предложение еще раз читалось от начала до конца.
В тексте рассказывалось о быте и реалиях начала XX века. В частности, заключительная часть представляла собой детские воспоминание о красотах старого Санкт-Петербурга. Маленький мальчик вспоминал так захвативший его и вызвавший бурю эмоций пожар на Невском проспекте, а также отважную работу пожарных, спасавших жизнь пострадавшим.
В тексте, как и обещал автор ранее, не было обилия авторских знаков препинания. Наибольшие трудности для участников могло вызвать наличие устаревших слов, которых в диктанте было достаточно.
Тотальный диктант в Москве
Всего в столице в этом году открылось около 70 площадок, что более чем в четыре раза больше, чем в прошлом году. Помимо РГБ акция также проходила в библиотеке им. Ф.М. Достоевского, Государственной Третьяковской галерее, дизайн-заводе FLACON, а также в ряде вузов. Среди них МГУ им. М.В. Ломоносова, Московский педагогический университет, где организовано по несколько площадок. Диктант также писали в Российском государственном гуманитарном университет, Московском физико-техническом институте, Московском государственном университете экономики, статистики и информатики, Высшей школе экономики и других вузах. В Москве текст диктанта кроме Владимир Познер читали телеведущие Михаил Шац, Татьяна Лазарева, Фёкла Толстая, Дмитрий Шепелев; актеры Максим Виторган и Константин Крюков; историк моды Александр Васильев. Текст в столице диктовали и эстрадные исполнители Дима Билан, Антон Беляев (Therr Maitz), Диана Арбенина, Noize MC и солисты группы “Ундервуд”.
Для тех, кто не смог лично прийти на площадку “Тотального диктанта”, телекоммуникационный партнер акции – компания ТТК – организовала онлайн-трансляцию из шести городов России. На странице можно было наблюдать диктовку “Тотального диктанта” в прямом эфире, набирать текст в специальной форме, а потом автоматически проверить его и получить полный разбор ошибок.
“Тотальный диктант”. Досье
Порядок вывода комментариев:
Евгений Водолазкин. Волшебный фонарь Часть 1. Дача Профессорская дача на берегуФинского залива. В отсутствие хозяина, друга моего отца, нашей семье позволялось там жить. Даже спустя десятилетия помню, как после утомительной дороги из города меня обволакивала прохлада деревянного дома, как собирала растрясшееся, распавшееся в экипаже тело. Эта прохлада не была связана со свежестью, скорее, как ни странно, – с упоительной затхлостью, в которой слились ароматы старых книг и многочисленных океанских трофеев, непонятно как доставшихся профессору-юристу. Распространяя солоноватый запах, на полках лежали засушенные морские звёзды, перламутровые раковины, резные маски, пробковый шлем и даже игла рыбы-иглы.
Аккуратно отодвигая дары моря, ядоставал с полок книги, садился по-турецки в кресло с самшитовыми подлокотниками и читал. Листал страницы правой рукой, а левая сжимала кусок хлеба с маслом и сахаром. Откусывал задумчиво и читал, и сахар скрипел на моих зубах. Это были жюль-верновские романы или журнальные, переплетённые в кожу описания экзотических стран – мир неведомый, недоступный и от юриспруденции бесконечно далёкий. На своей даче профессор собрал, очевидно, то, о чём ему мечталось с детства, что не предусматривалось его нынешним положением и не регулировалось «Сводом законов Российской империи». В милых его сердцу странах законов, подозреваю, не было вообще.
Часть 2. Парк Мы в Полежаевском парке, середина июня. Там течетречка Лиговка, она небольшая совсем, но в парке превращается в озеро. На воде –лодки, на траве – клетчатые пледы, скатерти с бахромой, самовары. Я наблюдаю за тем, как компания, сидящая неподалеку, заводит патефон. Кто именно сидит, уже не помню, но всё еще вижу, как вращается ручка. Через мгновение раздается музыка – хриплая, заикающаяся, и всё же музыка. Ящик, полный маленьких, простуженных, поющих, пустьизвне и невидимых, – у меня такого не было. И как же я хотел им обладать: заботиться о нём, лелеять, ставить зимой у печи, но главное – заводить его с царственной небрежностью, как делают вещь давно привычную. Вращение ручки казалось мне простой и одновременно неочевидной причиной льющихся звуков, своего рода универсальной отмычкой к прекрасному. Было в этом что-то моцартовское, что-то от взмаха дирижерской палочки, оживляющего немые инструменты и земными законами также не вполне объяснимого. Я, бывало, дирижировал наедине с собой, напевая услышанные мелодии, и неплохо у меня получалось. Если бы не мечта стать брандмейстером, то хотел бы я быть, конечно же, дирижером. В тот июньский день мы видели и дирижера. С послушнымего руке оркестром он потихоньку удалялся от берега. Не парковый был оркестр, не духовой – симфонический. Стоял на плоту, непонятно как поместившись, и по воде растекалась его музыка, и ее вполуха слушали отдыхающие. Вокруг плота плавали лодки, утки, слышны были то скрип уключин, то кряканье, но всё это легко врастало в музыку и принималось дирижером в целом благосклонно. Окруженный музыкантами, дирижер был в то же время одинок: есть в этой профессии непостижимый трагизм. Он, быть может, выражен не так ярко, как у брандмейстера, поскольку не связан ни с огнем, ни с внешними обстоятельствами вообще, но эта внутренняя, скрытая его природа жжет сердца тем сильней.(282 слова)
Часть 3. Невский
Я видел, как по Невскому ехали тушить пожар –ранней осенью, на исходе дня . Впереди на вороном коне – «скачок» (так называли передового всадника пожарного обоза), с трубой у рта, как ангел Апокалипсиса. Скачок трубит, расчищая путь, и все бросаются врассыпную. Извозчики хлещут лошадей, прижимают их к обочинам и замирают, стоя к пожарным вполоборота. И вот по бурлящему Невскому в образовавшейся пустоте мчится колесница, несущая огнеборцев: они сидят на длинной лавке, спиной друг к другу, в медных касках, и над ними развевается знамя пожарной части ; у знамени – брандмейстер, он звонит в колокол . В своём бесстрастии пожарные трагичны, на их лицах играют отблески пламени, которое уже где-то разгорелось, уже где-то их ждёт, до поры невидимое.
На едущих печально слетают огненно-жёлтые листьяиз Екатерининского сада, где свой пожар. Мы с мамой стоим у кованой решётки и наблюдаем, как невесомость листьев передаётся обозу: он медленно отрывается от брусчатки и на небольшой высоте летит над Невским. За линейкой с пожарными проплывает повозка с паровым насосом (из котла – пар, из трубы – дым), за ней – медицинский фургон, чтобы спасать обожжённых. Я плачу, и мама говорит, чтобы я не боялся, только ведь плачу я не от страха – от избытка чувств, от восхищения мужеством и великой славой этих людей, оттого, что так величественно они плывут мимо замершей толпы под колокольный звон.
Я очень хотел стать брандмейстером и всякий раз,видя пожарных, обращал к ним беззвучную просьбу принять меня в их ряды. Она, понятно, не была услышана, но сейчас, спустя годы, я об этом не жалею. Тогда же, проезжая по Невскому на империале, я неизменно представлял, что направляюсь на пожар: держался торжественно и немного грустно, и не знал, как там всё ещё сложится при тушении, и ловил восторженные взгляды, и на приветствия толпы, слегка откинув голову набок, отвечал одними глазами.(282 слова)
Часть 2. Парк
Мы в Полежаевском парке, середина июня. Там течет речка Лиговка, она небольшая совсем, но в парке превращается в озеро. На воде — лодки, на траве — клетчатые пледы, скатерти с бахромой, самовары. Я наблюдаю за тем, как компания, сидящая неподалеку, заводит патефон. Кто именно сидит, уже не помню, но всё еще вижу, как вращается ручка. Через мгновение раздается музыка — хриплая, заикающаяся, и всё же музыка.
Ящик, полный маленьких, простуженных, поющих, пусть извне и невидимых, — у меня такого не было. И как же я хотел им обладать: заботиться о нём, лелеять, ставить зимой у печи, но главное — заводить его с царственной небрежностью, как делают вещь давно привычную. Вращение ручки казалось мне простой и одновременно неочевидной причиной льющихся звуков, своего рода универсальной отмычкой к прекрасному. Было в этом что-то моцартовское, что-то от взмаха дирижерской палочки, оживляющего немые инструменты и земными законами также не вполне объяснимого. Я, бывало, дирижировал наедине с собой, напевая услышанные мелодии, и неплохо у меня получалось. Если бы не мечта стать брандмейстером, то хотел бы я быть, конечно же, дирижером.
В тот июньский день мы видели и дирижера. С послушным его руке оркестром он потихоньку удалялся от берега. Не парковый был оркестр, не духовой — симфонический. Стоял на плоту, непонятно как поместившись, и по воде растекалась его музыка, и ее вполуха слушали отдыхающие. Вокруг плота плавали лодки, утки, слышны были то скрип уключин, то кряканье, но всё это легко врастало в музыку и принималось дирижером в целом благосклонно. Окружённый музыкантами, дирижер был в то же время одинок: есть в этой профессии непостижимый трагизм. Он, быть может, выражен не так ярко, как у брандмейстера, поскольку не связан ни с огнем, ни с внешними обстоятельствами вообще, но эта внутренняя, скрытая его природа жжет сердца тем сильней.
