Перед вами текст диктанта «Как Чехов понимал достоинство» для 9 класса.
Входная контрольная работа по русскому языку в 10 классе
Диктант с грамматическим заданием
1) Наступила тишина, слышно было только, как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. 2) Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк бекасов, прилетавших поглядеть, не уехали ли непрошеные гости.
3) Егорушка, задыхаясь от зноя, который особенно чувствовался после еды, побежал к осоке и отсюда оглядел местность. 4) Увидел он то же самое, что видел и до полудня: равнину, холмы, небо, лиловую даль. 5) Только холмы стояли поближе, да не было мельницы, которая осталась далеко позади. 6) От нечего делать Егорушка поймал в траве скрипача, поднёс его в кулаке к уху и долго слушал, как тот играл на своей скрипке. 7) Когда надоела музыка, он погнался за толпой жёлтых бабочек, прилетавших к осоке на водопой, и сам не заметил, как очутился опять возле брички.
8) Неожиданно послышалось тихое пение. 9) Песня, тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно над степью носился невидимый дух и пел. 10) Егорушка оглядывался по сторонам и не понимал, откуда эта странная песня. 11) Потом уже, когда он прислушался, ему стало казаться, что пела трава. 12) В своей песне она, полумёртвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренне убеждала кого-то, что она ни в чём не виновата, что солнце выжигало её понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она ещё молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха. 13) Вины не было, но она всё-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя.
(По А. П. Чехову) (241 слово)
Инструкция для учителя
Время проведения – 45 мин
Максимальный балл – 13
Проверка и оценивание:
Первая оценка за текст, написанный под диктовку (по существующим нормам оценки диктанта). Если ученик за диктант получил отметку «2», то к количеству баллов за грамматическое задание прибавлять только
Количество баллов не должно превышать максимального;
Таким образом, каждый ученик получает за контрольную работу
«5» – 13 баллов
«4» – 12 – 10 баллов
«3» – 9 – 7 баллов
«2» – 6 баллов и ниже
Статистический анализ результатов выполнения контрольной работы по русскому языку
в 10 классе ________ школы_____________________
Выполняло работу __________учащихся
Класс занимается по учебнику___________________________________________________
Получили оценки за диктант
Допустили ошибки в правописании и в постановке знаков препинания:
Замечания и предложения по контрольной работе:
Контрольный диктант за 2 четверть 2015-2016 уч. г.
9 «Б» класс.
Как работал Чехов
Жизнь Чехова подчинялась писательскому труду. Те, кто жили рядом с ним, угадывали, что в нём всегда кипела внутренняя работа. Казалось, его органы чувств непрестанно закрепляли в памяти выражения, разговоры, краски, звуки, запахи.
Многое из подмеченного вокруг себя Чехов заносил в записную книжку. Когда этой книжки под рукой не оказывалось, он записывал на чём попало: на клочке бумаги, визитной карточке, на обороте адресованного ему письма.
Чехов говорил, что тема дается случаем. Это значило, что Чехов не выдумывал темы, сидя в кабинете за письменным столом. Но он и не ждал, когда случай придёт к нему. Писатель сам шёл навстречу случаю, потому что упорно выслеживал тему, как охотник выслеживает дичь.
Строки из записных книжек превращались в наброски к будущим произведениям. Рукописи всех настоящих мастеров перечеркнуты вдоль и поперёк. Чехов хорошо знал, что писать просто труднее всего. (136 слов)
(По А. Роскину.)
1. Выпишите союзы из текста.
2. Подчеркните грамматические основы в предложении Чехов говорил, что тема дается случаем. Составьте схему.
3. Укажите количество грамматических основ в предложении Писатель сам шёл навстречу случаю, потому что упорно выслеживал тему, как охотник выслеживает дичь.
3. Выделите графически обособленное обстоятельство.
4. Выпишите грамматические основы из последнего предложения.
9 «А» класс.
Ж.знь Чехова подчинялась писател.скому труду. Те, кто жили рядом с ним, угадывали что в нём всегда кипела внутренняя работа. Казалось, его органы чувств непреста(н,нн) о закр.пляли в памяти выражения разговоры краски звуки запахи.
Многое из подмеченного вокруг себя Чехов зан.сил в записную кни.ку. Когда этой книжки под рукой не оказывалось он записывал на чём попало: на клочке бумаги, визитной карточке, на обороте адресованного ему письма.
Чехов г.ворил что тема дается случаем. Это значило что Чехов
Воспитанные люди уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы. Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Они чистосердечны и боятся лжи, как огня.4 Не лгут они даже в пустяках. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают.
Они не унижают себя с целью вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают», потому что это бьёт на дешёвый эффект.
Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомство со знаменитостями.
Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть Пиквика. Тут нужен беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка воли.4 (По А. Чехову.)
Однажды стадо драгоценных диких пятнистых оленей, продвигаясь к морю, пришло на узенький мыс. Мы протянули за ними поперёк всего мыса проволочную сетку и преградили им путь в тайгу. У оленей для питания много было и травы, и кустарника, нам оставалось только охранять дорогих гостей наших от хищников-леопардов, волков и даже от орлов.4
С высоты горы я стал разглядывать скалу внизу и скоро заметил, что у самого моря, на высокой скале, покрытой любимой оленями травой, паслась самка оленя. Возле неё в тени лежал какой-то желтенький кружочек. Разглядывая в бинокль, я скоро уверился, что это оленёночек.
Вдруг там, где прибой швыряет свои белые фонтаны, стараясь как будто попасть ими в недоступные ему темно-зеленые сосны, поднялся преогромный орёл, взвился высоко и бросился вниз. Но мать услышала шум падающей громадной птицы, быстро схватилась и встретила её: она встала на задние ноги против детёныша и передними копытцами старалась попасть в орла, а он, обозлённый неожиданным препятствием, стал наступать, пока острое копытце не попало в него.4 (163 слова.)
Роскошный тропический день оканчивался. Палящий зной спадал, и от притихшего океана веяло нежной прохладой.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана, и обнажённые верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.
Пуская черные клубы дыма из своей белой трубы, «Коршун» приближается к пенящимся бурунам, которые волнистой серебряной лентой белеют у острова. Это могучие океанские волны с шумом разбиваются о преграду, поднявшуюся благодаря вековечной работе маленьких полипов из незримых глубин океана, об узкую надводную полоску кольцеобразного кораллового рифа до самого острова.
Замедлив ход, «Коршун» пролетел через узкий проход рифа, оставил океан сзади и очутился в затишье лагуны, гладкой, как зеркало, и голубой, как бирюза. Эта лагуна, окруженная со всех сторон, представляет собой превосходную гавань, в глубине которой, утопая весь в зелени и сверкая под лучами заходящего солнца красно-золотистым блеском своих выглядывающих из-за могучей листвы белых хижин и красных зданий набережной, приютился маленький город – столица королевства на островах. (176 слов.)
Дом в саду
Огромный старый клён, возвышавшийся над всею южной частью сада, видный отовсюду, стал еще больше и виднее: оделся свежей, густой зеленью.
Выше и виднее стала главная аллея. Вершины ее старых лип покрылись узором юной листвы, поднялись и протянулись над садом светлой зелёной грядой.
А ниже клёна лежало нечто сплошное, кудрявого, благоуханного, сливочного цвета.
И всё это: огромная пышная вершина клёна, светлая зелёная гряда аллеи, подвенечная белизна яблонь, груш, черемух, синева неба, и все то, что разрасталось и в садах, и в лощине, и вдоль боковых липовых аллей и дорожек, и под фундаментом южной стены – всё поражало своей густотой, свежестью и новизной.
На чистом зелёном дворе от надвигающейся отовсюду растительности стало как будто теснее, дом стал как будто меньше и красивее. Он как будто ждал гостей: по целым дням были открыты и двери, и окна во всех комнатах: в белом зале, в синей старомодной гостиной, в маленькой диванной, увешанной овальными миниатюрами, и в солнечной библиотеке, большой и пустой угловой комнате со старыми иконами и низкими книжными шкафами. И везде в комнаты глядели разнообразно зеленые, то светлые, то темные, то изумрудные деревья. (179 слов.)
Ночь была тёмной. Луна хотя и взошла, однако же её скрывали густые облака, покрывавшие горизонт. Совершенная тишина царствовала в воздухе. Ни малейший ветерок не рябил гладкую поверхность заснувшей реки, быстро и молча катившей свои воды к морю. Кое-где только слышался легкий плеск у крутого берега от отделившегося и упавшего в воду комка земли. Иногда утка пролетала над нами, и мы слышали тихий, но резкий свист её крыльев. Порой сом всплывал на поверхность воды, высовывал на мгновенье свою безобразную голову и, хлестнув по струям хвостом, опускался в глубину. Опять всё тихо.
Вдруг раздаётся глухой, протяжный рёв и долго не проходит, как будто застывая в безмолвной ночи. Это олень бродит далеко-далеко и зовёт самку. Сердце трепещет от этого звука у охотника, и перед глазами его ясно рисуется гордый рогаль, тихо пробирающийся по камышу.
Лодка между тем незаметно скользит, подвигаемая осторожными ударами вёсел. Высокая неподвижная фигура Степана неясно вырисовывается на горизонте. Белое длинное весло его двигается неслышно взад и вперёд и только изредка переносится с одной стороны лодки на другую. ( По И. Бильфельду.)
В это утро впервые в своей жизни я услышал поразившую меня игру на пастушьем рожке.
Я смотрел в открытое окно, лежа в тёплой постели и подрагивая от холодка зари. Улица была залита розовым светом встававшего за домами солнца. Вот открылись ворота двора, и седой пастух-хозяин, в помазанных дёгтем сапогах и высокой шляпе, похожей на цилиндр, вышел на середину ещё пустынной улицы. Он поставил у ног свою шляпу, перекрестился, приложил обеими руками длинный рожок к губам, надул толстые щёки — и я вздрогнул от первых звуков: рожок заиграл так громко, что даже в ушах задребезжало. Но так было только сначала. Потом он стал забирать выше и жальче и вдруг заиграл что-то радостное, и мне стало весело.
Замычали вдали коровы и стали понемногу подбираться, а пастух всё стоял и играл. Он играл, запрокинув голову, словно забыв про всё на свете. Пастух переводил дыхание, и тогда слышались восхищённые голоса на улице: «Вот это мастер! И откуда в нём духу столько!» Пастух, наверное, тоже слышал это и понимал, как его слушают, и ему это было приятно. ( По И. Шмелёву.)
По дому можно судить о его хозяине, и часто, взглянув на человека, можно представить себе его дом. Но иногда бывает, что дом и его хозяин по природе своей и по внешнему виду являются полной противоположностью друг другу, и невесело выглядят тогда и дом, и его обитатели. На всём лежит печать какого-то беспокойства и неустроенности. Но бывает и так, что человек настолько сроднится со своим жильём, что и понять трудно, где кончается обиталище и начинаются обитатели.
Восстанавливая Михайловский дом, я много думал о жилище Пушкина, стараясь реально представить себе, как оно устраивалось и как выглядело. Ведь сам Пушкин и его друзья, бывавшие у него в деревне, так были скупы на рассказы об этом доме!
Жизнь Чехова подчинялась писательскому труду. Те, кто жили рядом с Чеховым, угадывали, что в нём всегда кипела внутренняя работа. Казалось, его органы чувств непрестанно закрепляли в памяти выражения, разговоры, краски, звуки, запахи.
Многое из подмеченного вокруг себя Чехов заносил в записную книжку, делал пометки дома, за обедом, ночью, на лодке, в поле. Когда этой книжки под рукой не оказывалось, он записывал на чём попало: на клочке бумаги, визитной карточке, на обороте адресованного ему письма.
Чехов говорил, что тема дается случаем. Это значило, что Чехов не выдумывал темы, сидя в кабинете за письменным столом. Но он и не ждал, когда случай придёт к нему. Писатель сам шёл навстречу случаю, искал его всегда, упорно выслеживая тему, как охотник выслеживает дичь.
Многое в жизни Чехова объяснялось поисками этих случаев: внезапные отлучки из дому, неожиданные отъезды, часы, проведённые в ночных чайных, больницах, гостиницах уездных городков, железнодорожных станциях. Строки из записных книжек превращались в наброски к будущим произведениям, потом в черновик, кругом покрытый исправлениями, вставками. Рукописи всех настоящих мастеров перечеркнуты вдоль и поперёк. Чехов хорошо знал, что писать просто труднее всего. ( По А. Раскину.)
Обособленные члены предложения. Однородные члены предложения
Тихое утро. Перед глазами расстилалась широкая, бесконечная равнина, перехваченная цепью холмов. Теснясь и выглядывая друг из-за друга, эти холмы сливаются в возвышенность, которая тянется до самого горизонта и исчезает в лиловой дали. Едешь и никак не разберешь, где она начинается и кончается. Солнце уже выглянуло и принялось за свою тяжелую работу. Сначала полоса света, подкравшись сзади, встречу другим ярко- желтым полосам, и вдруг вся выжженная степь решила сбросить с себя утреннюю полутень, улыбнулась и засверкала серебряной росой. Природа, обмытая росой и обласканная солнцем, ожила, чтобы вновь зацвести. Но прошло какое-то время, и степь с некошеной травой приняла свой унылый июльский вид. Бесконечная равнина с туманной далью представлялась оцепеневшей от тоски. Как душно и уныло! Летит коршун над самой землей, плавно размахивая крыльями, и вдруг останавливается в воздухе, словно задумавшись о скуке жизни, потом встряхивает крыльями и стрелою несется над степью. Вдали по-прежнему машет крыльями ветряная мельница. Пахнет сеном, высушенной травой и запоздалыми цветами, но запах густ и свеж. Егорушка, взглянув на дорогу, вообразил штук шесть скачущих колесниц, заложенных в шестерки диких, бешеных лошадей. По правой стороне дороги на всем ее протяжении стояли телеграфные столбы. Становясь все меньше и меньше, они около деревни исчезали за зеленью, а потом опять показывались в сиреневой дали в виде маленьких палочек, похожих на карандаши, воткнутые в землю. Расположились в стороне от деревни на берегу реки. Под возами было душно и скучно. (176 слов)
Как Чехов понимал достоинство
Мы представляем себе Чехова по воспоминаниям, рассказам современников. Но если бы даже о нем не сохранилось ни единой мемуарной строки, мы все равно воссоздали бы его живое лицо по его письмам. Письма создают превосходный духовный портрет Чехова.
Он рано осознал, что стержень характера — чувство собственного достоинства. Сознавать свое достоинство — значит, по Чехову, уважать и чужую личность, сознавать невозможность оскорбить другого человека ни грубостью, ни ложью. Не заискивать, не жаловаться на судьбу, не искать сочувствия, не лезть в чужую душу — вот что входит в понятие достоинства у Чехова.
Работать на совесть, выполнять свой внутренний долг, совершать добро, не афишируя его, не ожидая воздаяний и наград.
Чехов верил: чтобы научить человека чему-либо, не надо его понукать и оскорблять. Самым щадящим оружием, но и самым надежным лекарством против заносчивости, глупости, грубости служит чеховский юмор. Для Чехова юмор — наиболее изящная форма выражения чувства справедливости.
